Гражданское неповиновение

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Это старая версия этой страницы, сохранённая Нейромант (обсуждение | вклад) в 19:52, 1 октября 2022 (дополнение). Она может серьёзно отличаться от текущей версии.
Перейти к навигации Перейти к поиску

Гражданское неповиновение — это форма политического участия, корни которой уходят в глубокую древность. Посредством символического нарушения правовых норм, осуществляемого по соображениям совести, а значит, сознательно, действующий гражданин стремится к устранению ситуацию несправедливости актом гражданского неповиновения, тем самым подчеркивая своё моральное право на участие. Нормы права могут проявляться в виде законов, обязанностей или даже приказов государства либо организаций в структуре государства. Символическое нарушение призвано повлиять на формирование общественного мнения с целью устранения несправедливости. При этом нарушитель сознательно соглашается с тем, что его действия будут наказаны в соответствии с действующим законодательством. Часто он заявляет о своём праве на сопротивление, которого однако отличается от конституционного права на сопротивление. Таким образом, те, кто практикует гражданское неповиновение, озабочены соблюдением гражданских прав и прав человека в рамках существующего порядка, а не сопротивлением, направленным на замену существующей структуры власти. Однако методы и формы акций гражданского неповиновения и сопротивления во многих случаях схожи.

Современными отцами этой концепции являются Генри Дэвид Торо, Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг — младший. С момента публикации статьи «Оправдание гражданского неповиновения» размышления Джона Ролза занимают центральное место в философском дискурсе.

Теоретические основы

Первая страница первого печатного издания книги Торо «Сопротивление гражданскому правительству», 1849 (издаётся как «Гражданское неповиновение» с 1866)

Гражданское неповиновение может осуществляться только в рамках государственного образования. Оно предполагает наличие правовых норм, обеспечиваемых государством или правительством. Гражданин, на которого распространяются эти нормы, может либо принять их, либо отказаться от них частично или полностью. Однако, поскольку правовые нормы являются основополагающими для каждого государства, для гражданина единственным законным способом частично или полностью уклониться от них был бы отказ от гражданства и выход из сферы действия оспариваемых правовых норм. Поэтому от людей, которые участвуют в морально мотивированных актах гражданского неповиновения, нельзя ожидать безоговорочного принятия политической системы, в которой они действуют, но достаточно, если они временно принимают или мирятся с законами или государством в целом.

Актами гражданского неповиновения нарушитель намеревается указать на отдельные законы или правила, которые он или она альтруистично воспринимает несправедливыми. Таким образом, он даёт понять, что нужны перемены. Гражданское неповиновение тогда проявляется либо в нарушении, диктуемом совестью, тех самых законов или правил, которые считаются несправедливыми (прямое гражданское неповиновение), либо в нарушении справедливых законов с целью публичного и символического указания на несправедливость остальных (косвенное гражданское неповиновение). Таким образом, актор ссылается на более высокое право, будь то божественное право, естественное право или право разума, нежели позитивное право, данное в форме закона. Тот, кто проявляет гражданское неповиновение, сознательно принимает на себя риск понести наказание за свои действия. Спорным является вопрос, должно ли гражданское неповиновение быть принципиально ненасильственным, поскольку понятие ненасилия зависит от определений насилия, используемых в каждом конкретном случае. Поэтому часто вместо этого делается ссылка на символическое значение актов гражданского неповиновения и опускается проблема насилия.

Таким образом, с точки зрения философии права, субъект действия находится в противоречии между положительным правом, заданным правовыми нормами, которому он подчиняется как гражданин, и нормами справедливости, к которым его обязывает совесть. С точки зрения теории права доктрина гражданского неповиновения предполагают существование закона Божьего, естественного права или права разума, которое выходит за рамки позитивного права и имеет с ним обосновывающую связь. Юридический позитивизм, наоборот, имеет дело исключительно с позитивным правом и отрицает существование такого всеобъемлющего, неписаного закона. Если исходить из строгого дуализма права и морали, то гражданское неповиновение в данной теоретико-правовой доктрине априори не имеет особого правового статуса, который мог бы быть учтён в отправлении правосудия.

Генри Дэвид Торо

Генри Дэвид Торо

Термин гражданское неповиновение (англ. civil disobedience) был введён американцем Генри Дэвидом Торо в эссе «Гражданское неповиновение», в котором он объяснил, почему он прекратил платить налоги в знак протеста против войны с Мексикой и рабства. Торо был напрямую озабочен не столько гражданским неповиновением, сколько конфликтами совести, с которыми ему пришлось столкнуться как гражданину, избирателю и налогоплательщику. Для Торо участие в боевых действиях и уплата налогов представляют собой случаи, когда гражданин может отказать государству в повиновении по соображениям совести.

Основанные на мнении, что правительства — это искусственные образования, призванные служить интересам народа, его размышления о гражданском неповиновении направлены на улучшение управления: «Власть правительства […] всё же нечиста; чтобы быть вполне справедливой, она должна получить санкцию и согласие управляемых». Несправедливые законы и действия должны быть проверены на предмет их легитимности честными гражданами, которые чувствуют себя связанными более высоким законом, чем конституция или закон большинства. Эти идеи основываются на мифе об основании США, который подразумевает, что отдельные лица и группы могут устанавливать право вопреки всему, что отражено, в частности, в «Записках федералиста» 1787—1788 годов. В них Александр Гамильтон описывает личность как основополагающий элемент любого политического образования. В Соединённых Штатах 1840-х и 1850-х годов такое понимание политики привело к всевозможным социальным и политическим экспериментам, некоторые из которых основывались на ранних социалистических и некоторых анархистских идеях. Примером могут служить колонии, основанные на идеях утописта Шарля Фурье и анархиста Джосайи Уоррена. Хотя Торо сохранял интеллектуальную дистанцию ​​​​от их концепций, он развивал свои собственные размышления в этом общем контексте социального и политического пробуждения. Торо утверждает, что с помощью политического инструмента гражданского неповиновения закон должен быть приведён в соответствие с диктатом совести. Как и в «Записках федералиста», он описывает человека как фундаментально формирующий элемент политических единиц. Однако его изложение также подразумевает, что законы должны соблюдаться, если они справедливы. В результате к отдельному гражданину предъявляется требование того, что Юрген Хабермас позже назовёт квалифицированным подчинением закону (нем. qualifizierten Rechtsgehorsams).

Джон Ролз и Юрген Хабермас

Основываясь на обосновании Торо гражданского неповиновения в индивидуальном чувстве справедливости, Джон Ролз и Юрген Хабермас описывают акты гражданского неповиновения как преднамеренные нарушения правил символического характера, которые своей незаконностью призваны указать на безотлагательность представляемого вопроса. Цель состоит в том, чтобы пробудить большинство, апеллируя к их чувству справедливости и благоразумию. Таким образом, гражданское неповиновение «по веским причинам находится в положении равновесия между легитимностью и законностью». Чтобы иметь эффект гражданского неповиновения, соответствующий акт должен быть морально оправдан и направлен на общественное благо. Следовательно, действия, которые служат конкретным интересам или даже личным политическим либо экономическим интересам, не квалифицируются как гражданское неповиновение. По Ролзу оно

[…] осуществляется в ситуациях, когда человек ожидает ареста и наказания и принимает их без сопротивления. Таким образом, гражданское неповиновение показывает, что оно уважает правовые процедуры. Гражданское неповиновение выражает неповиновение закону в рамках законопослушности, и эта характеристика помогает создать в глазах большинства впечатление, что речь действительно идет об убеждённости и искренности, обращённой к их чувству справедливости.

По мнению Хабермаса, гражданское неповиновение должно быть морально оправданным и публичным, чтобы исключить возможность его применения членами общества ради личной выгоды. Этому также способствует тот факт, что гражданское неповиновение влечёт за собой нарушение одной или нескольких правовых норм, и это нарушение подлежит наказанию как незаконное. Гражданское неповиновение может стать ultima ratio (крайней мерой), только в случае, когда обычные процедуры в демократическом правовом государстве потерпели неудачу, и, следовательно, не является нормальным политическим актом. В обычном случае институциональные возможности для противодействия принятым решениям, например, путём судебного разбирательства, должны быть исчерпаны. Однако возможны и такие случаи, когда общественными институтами следует пренебречь и напрямую прибегнуть к средствам гражданского неповиновения. По Хабермасу, подобно Торо, гражданское неповиновение как «элемент зрелой политической культуры» является инструментом улучшения государства.

Учение Ганди о сатьяграхе

Мохандас Карамчанд Ганди (ок. 1925)

В начале XX века Махатма Ганди разработал учение о сатьяграхе (санскр. सत्याग्रह. satyāgraha) на основе индийской традиции. В этом отношении он придерживается концепции Торо, хотя и исходит из совершенно другой отправной точки, основанной на религиозных идеях индуизма и джайнизма. Хотя первоначально он заимствует английский термин civil disobedience у Торо, чтобы объяснить своё движение сатьяграхи, прежде всего, англоязычным читателям, в дальнейшем, однако, он дистанцируется от Торо и заявляет, что придерживается более широкой концепции:

Утверждение о том, что я почерпнул свою идею гражданского неповиновения из трудов Торо, неверно. Сопротивление властям в Южной Африке было уже достаточно развито до того, как я получил это эссе … Когда я увидел название великого эссе Торо, я начал использовать его выражение, чтобы объяснить нашу борьбу английским читателям. Однако я обнаружил, что даже гражданское неповиновение не передаёт всего смысла борьбы. Вот почему я принял термин гражданское сопротивление.

Для Ганди гражданское неповиновение — это метод, который действенен в более широком контексте. Стратегия сатьяграхи призвана апеллировать к чувствам и совести конкретного адресата. Посредством ахимсы, сопровождаемой готовностью принять на себя боль и страдания (сила любви или сила души), сатьяграха стремится убедить противника в неправильности его действий: «Цель Сатьяграхи — обратить неправого, а не победить его».

Что касается проявления гражданского неповиновения в борьбе Индии за независимость, Ганди ясно даёт понять, что без предварительного планирования и дополнительной «конструктивной программы» оно было бы просто безрассудством, и, следовательно, само по себе более чем бесполезно.

История

Хотя Торо впервые описал гражданское неповиновение в 1849 году как политический инструмент, с помощью которого граждане конституционного государства могут указывать на несправедливость в политическом процессе, подходы, описывающие эту концепцию в конкретных ситуациях, можно проследить за несколько сотен лет до нашей эры. Многие сообщения о древних временах либо носят мифологический характер, либо неясно, в какой степени историки того времени приукрашивали реальные события. Эти отчёты остаются интересными, потому что, несмотря на отсутствующие или спорные исторические ссылки, существуют свидетельства того, что идеи и стратегии, сопоставимые с концепциями гражданского неповиновения после первого упоминания этого термина Торо, уже существовали в древности. В отличие от рационального обоснования Торо, христианская традиция гражданского неповиновения уходит корням, уходит корнями в Послание апостола Павла к римлянам (Рим 13:1) и Деяния апостолов (Деян 5:29), ссылаясь на закон Божий: «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам».

Поскольку до Торо эта концепция не была теоретически обоснована, приведённые ниже примеры встраивают теоретические разработки с XIX века и формы действий со времен Торо до настоящего времени в исторический контекст. Гражданское неповиновение не является статичным понятием, скорее, оно практиковалось и развивается как социальная концепция в различных культурных и исторических контекстах, с определённым философским ориентиром или без него. Вот почему даже в настоящее время нельзя предположить полного соответствия этой формы социального протеста теоретическим подходам.

Исторические предшественники

Библия

По словам Дэвида Даубе, самое древнее письменное свидетельство гражданского неповиновения можно найти в Библии. В Танахе, в Исх 1:15—17 описывается, как египетский фараон приказывает еврейским повитухам убивать всех новорождённых мальчиков. Ситуация, когда повивальные бабки отказываются совершать геноцид по приказу, уже соответствует двум основным критериям гражданского неповиновения: оно ненасильственное, и действующие лица в своём страхе перед Богом ссылаются на более высокий уровень права, нежели позитивный закон, установленный правителем. Однако акт неповиновения повитух фараону остаётся узнаваемым только для евреев, а не для самого правителя.

Древняя Греция

Прометей

В древнегреческой мифологии, согласно Гесиоду (около 700 г. до н.э.), верховный олимпийский бог Зевс не давал людям огня. Титан Прометей, который ранее создал людей, считает, что люди имеют право использовать огонь. Поэтому он приносит его людям и этим поступком бросает вызов божественному праву Зевса. В наказание бессмертный Прометей прикован к скале Кавказских гор и вынужден терпеть, когда орёл каждый день ест его печень, пока позже его не освободит Геракл.

Антигона на похоронах Полиники

Антигона

В трагедии Софокла «Антигона» (442 г. до н.э.) главная героиня хоронит своего брата Полиника вопреки приказу дяди, царя Креонта. И здесь женщина, которая чувствует себя приверженной высшему праву своим ненасильственным актом практикует гражданское неповиновение.

Креонт. — И смела ты нарушить тот закон?
Антигона. — Не Зевс мне возвестил его, не Дика,
Присущая всегда богам подземным,
Которые постановили в людях
Закон о мёртвых тот. Твои ж веленья
Я сильными на столько не считала,
Чтоб твёрдый тот, неписанный закон,
Богов закон мог смертный преступить.
Не ныне, не вчера явился сей закон,
Всегда он жил; […]
Его нарушить не хотела я
И быть за то в ответе пред богами,
А человека суд не страшен мне.
Я знала, что умру. И как иначе?
До твоего я знала объявленья.
А если я до времени умру,
Так прибыльно считаю то себе.

Таким образом, она открыто выступает против приказа дяди, утверждает, что поступила морально правильно, и готова подчиниться светской юрисдикции Креонта и искупить свой поступок. Она указывает, что на эту светскую юрисдикцию не распространяется божественный закон.

Лисистрата
Лисистрата, мраморная стелла, 350—325 гг. до н.э.

Аристофан дал первое описание пацифистской сидячей забастовки в своей комедии «Лисистрата» (411 г. до н.э.). В ней женщины Афин хотят добиться окончания Пелопоннесской войны со Спартой, закрыв доступ к Парфенону, афинской сокровищнице, путём своего рода сидячей забастовки, лишив тем самым войну материальной основы. Они оказывают дополнительное личное давление на своих мужчин посредством коллективного отказа от секса. Тема Лисистраты приобрела важное значение в движении за мир во второй половине XX века, когда текущие события были художественно обработаны в кино- и театральных постановках с использованием имени и стратегий Лисистраты.

По словам Даубе, появление женщин в этих самых ранних случаях не случайно, а коренится в патриархальной структуре соответствующих обществ, в которых женщины не имели законного участия в управлении. В первых двух описанных случаях проявляются две основные формы гражданского неповиновения: с одной стороны, пассивный отказ подчиняться инструкциям или приказам через бездействие в случае с заказанным убийством мальчиков, с другой стороны, активное и открытое сопротивление Антигоны приказу Креонта. Неповиновение Антигоны, таким образом, ближе к современной концепции гражданского неповиновения, поскольку в дополнение к вышеуказанным критериям оно обращает внимания правителя на его ошибку, давая таким образом, возможность осознать и исправить её, что тот в конечном итоге не делает. Своей сидячей забастовкой афинские женщины продемонстрировали форму коллективного протеста, которая часто используется и сегодня. Характерно, что в описаниях всех этих случаев речь идет об экзистенциальных проблемах, о жизни и смерти, то есть о случаях, в которых любое промедление, вызванное соблюдением юридического процесса, имеет необратимые последствия. Таким образом, в соответствии с современными концепциями неповиновение описывается как крайняя мера.

Сократ

В своей «Апологии» Платон позволяет Сократу описать два случая, в которых он прямо выступает против беззаконных порядков, сначала при демократической устройстве, а затем при правлении Тридцати. Будучи пританом, он отказывается осудить десять полководцев во время Пелопоннесской войны (431 г. до н.э. — 404 г. до н.э.) вопреки закону:

и в то время, когда ораторы готовы были обвинить меня и посадить в тюрьму […] я думал, с что мне скорее следует, несмотря на опасность, стоять на стороне закона и справедливости, нежели из страха перед тюрьмою или смертью быть заодно с вами, желающими несправедливого.

Несколько лет спустя, во времена правления Тридцати (404—403 гг. до н.э.), он отказался выполнить приказ тиранов, которым, по словам Сократа, они пытались «отыскать как можно больше виновных», и отправился домой, не совершив ничего «беззаконного и безбожного. […] И по всей вероятности, мне пришлось бы за это умереть, если бы правительство не распалось в самом скором времени.» Как должностное лицо, а не просто гражданин, Сократ в обоих случаях отказывается выполнять незаконные приказы.

Древний Рим

С помощью secessio plebis — ухода простых людей за пределы города — плебеи Древнего Рима в 494 году до н.э. убедили патрициев предоставить им больше прав в борьбе римских сословий: они покинули город Рим, отправились на Священную гору и и заявили, что не будут ни работать, ни воевать, пока их требования не будут выполнены. Таким образом, впервые в истории инструмент всеобщей забастовки был использован для обеспечения соблюдения политических и экономических требований. Своими действиями плебеи добились, с одной стороны, назначения двух народных трибунов и трёх эдилов выборными представителями для представления их интересов, а с другой стороны, — списания долгов. Примерно в 450/449 и 287 гг. до н.э. произошли еще две сецессии плебеев, которые в конечном итоге привели к равной системе правовых гарантий посредством Законов двенадцати таблиц и, таким образом, к явному улучшению статуса плебеев.

По мнению Даубе, гораздо более редкое описание актов гражданского неповиновения женщин в Древнем Риме по сравнению с Грецией указывает на то, что положение женщин там было иным. Это заставляет обратить внимание на две исторические ситуации, в которых римские женщины стали активными. В одном случае им угрожала потеря статуса, а во втором — обычный способ прохождения через органы власти изначально терпит неудачу: в 195 году до н. э. свободные женщины Рима воспротивились декрету, который несколькими годами ранее, во время Второй Пунической войны, значительно ограничил финансовые расходы женщин на одежду и украшения. Они заблокировали учреждения двух народных трибунов-консерваторов до тех пор, пока последние не отказались от своего сопротивления отмене указа. В начальный период культурного и экономического роста, как утверждает Луций Валерий от имени римских женщин, женщины боялись, что их мужья будут отвлечены от них лучше одетыми иностранками, в то время как сами мужчины не подвергались таким ограничениям в одежде. В риторическом споре с Луцием Валерием, как позже сообщает Ливий, Катон безуспешно пытается разоблачить протест женщин как своекорыстие, как мятеж и проклятый первый шаг на пути к требованию полного равенства. В то время как Катон приписывает женщинам революционные мотивы, Луций Валерий объясняет протест римских женщин как прагматическое требование справедливости в конкретной ситуации, которая была воспринята как несправедливая. Тем не менее, отмена этого закона ознаменовала начало развития, в ходе которого женщины Рима получали все больше прав, например, право свободно распоряжаться своим приданым.

Гортензия

В 42 году до н. э. триумвиры планировали ввести специальный налог для богатых женщин. Это означало бы существенное изменение статус-кво, согласно которому женщины не облагались налогом. Заинтересованные женщины сначала пытались повлиять на жён триумвиров и таким образом отменить специальный налог. Когда этот подход оказался безуспешным, женщины, как и 150 лет назад, вышли на форум и потребовали, чтобы им разрешили высказать свое мнение триумвирам. После того как они были изгнаны ликторами по наущению триумвиров, их представительнице Гортензии была предоставлена возможность выступить и изложить свои опасения на следующий день. Она утверждала, что без официального участия в политической жизни женщины не должны облагаться налогами, не принимая контраргумент триумвиров о том, что женщины не обязаны нести военную службу и должны компенсировать это уплатой налога. В итоге выступления Гортензия, поддержанная женской демонстрацией, добилась уступок.

Восстание чомпи в средневековой Флоренции (Италия, 1378)

Летом 1378 года под предводительством Микеле ди Ландо во Флоренции против господствующего порядка, который привел к растущей нищете и зависимости от работодателей, восстали чомпи, ткачи шерсти — наёмные рабочие флорентийской швейной промышленности. Характерным для этого восстания является то, что во второй фазе восстания, в июле, повстанцы, которые в то время добились успеха, полностью воздержались от насилия над людьми и грабежей. Это объясняется идеологией справедливости, согласно которой это восстание должно служить не личному обогащению, а справедливости в смысле экономического равенства. Это привело к разрушению и сожжению всего, что было признано предметами роскоши: помещичьих домов, мебели, драгоценностей. В результате этого восстания чомпи временно получили собственную гильдию. Восстание чомпи, конечно, нельзя квалифицировать как гражданское неповиновение в целом. Однако, особенно в июле, действия участников этого раннего восстания промышленных рабочих, по крайней мере, частично сопоставимы с современными понятиями гражданского неповиновения благодаря общей цели справедливости и отсутствию насильственных действий против людей. Напротив, проблематичным для сравнения с современными представлениями о гражданском неповиновении является массовое уничтожение имущества, которое явно выходит за рамки символических жестов.

Восстание Роберта Кета в Норфолке (Англия, 1549)

Кожевник и землевладелец Роберт Кет возглавил в 1549 году крестьянское восстание с участием около 15 000 повстанцев в английском графстве Норфолк против местного дворянства. В это время духовенство, землевладельцы и дворяне все чаще стали огораживать ранее свободно доступные земли, чтобы пасти своих овец. При этом они не только осваивали новые земли, но и часто объявляли местные альменды своей частной собственностью. Примечательно в этом восстании то, что Кет запретил убийства и грабежи, а снос ограждений производился только после тщательного разбирательства Кета. Огораживание помещиками расценивалось сельским населением как воровство. Своим отправлением правосудия Кет дал понять, что целью восстания было восстановление законного положения вещей.

Публикация парламентских дебатов в Соединённом Королевстве (1771)

После того, как в Англии при короле Карле II в 1660 году была запрещена публикация парламентских дебатов, и этот запрет был возобновлён в 1723 году и ужесточён в 1760 году, возникло растущее сопротивление. С середины 1760-х годов лондонские издатели, мотивированные публикациями Джона Уилкса, заподозрили повышенный интерес общественности к политическим репортажам. Кроме того, росло экономическое давление, вызванное усилением конкуренции на газетном рынке. Запрет на публикацию был сознательно нарушен несколькими газетами. В 1771 году за это были заключены в тюрьму два издателя: Роберт Уэбл из Middlesex Journal и Роджер Томпсон из Gazetteer. Когда должны были быть арестованы ещё двенадцать издателей, ситуация обострилась до предела. Демонстрации в конечном итоге обеспечили их освобождение и преломили ситуацию. Начиная с 1774 года Люку Хансарду было разрешено дословно публиковать Journals of the House of Commons, протоколы дебатов в палате общин. Это ознаменовало важный шаг в британском Просвещении. Таким образом, сознательное нарушение закона журналистами сделало возможным открытое и правдивое освещение парламентской деятельности, к чему призывал и Эдмунд Бёрк, осуждая политическую культуру секретности.

Генри Дэвид Торо (США, 1846)

В знак протеста против рабства и войны с Мексикой Торо отказался платить налоги и поэтому провёл 23 июля 1846 года в тюрьме. Это пребывание в тюрьме побудило его написать работу «О долге гражданского неповиновения», которая позже стала общепринятым источником. В этом эссе он впервые дал концепции название гражданское неповиновение (англ. civil disobedience) и вдохновил многих следующих теоретиков и практиков гражданского неповиновения, таких как Лев Толстой, Ганди и Мартин Лютер Кинг.

Ганди и Соляной поход (Индия, 1930)

Ганди нарушает британский колониальный закон, собирая соль в конце Соляного похода (5 апреля 1930 года)

Когда Мохандас Карамчанд Ганди подобрал соль с земли на пляже Данди в конце Соляного похода 6 апреля 1930 года, он символически нарушил соляную монополию британских колониальных правителей. Ранее он объявил об этой акции британскому вице-королю лорду Ирвину:

Но если Вы не видите путей покончить с этим злом и мое письмо не достучалось до Вашего сердца, 11-го числа этого месяца я должен буду продолжить с моими соратниками из Ашрама игнорировать положения закона о соли. Я расцениваю этот налог со всех точек зрения, как самый несправедливый по отношению к бедным слоям населения. По существу движение за независимость, особенно для самых бедных людей на земле, положит начало борьбе с этим злом.

Ганди вместе с 78 последователями сатьяграхи вышел 12 марта 1930 года из своего Ашрама Сабармати близ Ахмедабада и прошел 385 километров до Аравийского моря в Данди (штат Гуджарат). После 24-дневного марша он подобрал на берегу несколько крупинок соли, что ознаменовало символический разрыв британской соляной монополии. На протяжении всего похода международная пресса освещала акцию протеста, десятки тысяч наблюдателей выстроились на улицах. Следуя его ненасильственному примеру, многие индийцы начали добывать соль, выпаривая морскую воду, и продавать её, в некоторых случаях без уплаты налогов. В результате было арестовано около 50 000 индийцев, в том числе значительная часть руководящей элиты Индийского национального конгресса. В конечном итоге эта акция протеста привела к окончанию британского колониального правления в Индии. Таким образом, протесты Ганди выходят за рамки того, что обычно называют гражданским неповиновением. Сам Ганди дистанцировался от этого термина и понимал свою деятельность как гражданское сопротивление. Однако методы, которые Ганди использовал и развивал в акциях протеста, по своей ненасильственности считаются образцом протестов гражданского неповиновения.

Гражданское неповиновение во время национал-социалистической диктатуры (1933—1945)

Сопротивление норвежских преподавателей (1942 г.) и другие сопоставимые по контексту действия иногда интерпретируются как акты гражданского неповиновения. Однако, поскольку в данном случае речь идет об оккупации, сопоставимы только инструменты: преподаватели практиковали последовательное несотрудничество с оккупационной властью, что должно было показать отсутствие поддержки оккупации населением. Таким образом, протест учителей можно сравнить с сопротивлением Ганди, который своими действиями хотел освободить Индию от колониальной власти Великобритании.

Официальное прекращение программы «T-4» после протестов общественности (1941)

В 1940 и 1941 годах около 100 000 инвалидов и пациентов с психическими заболеваниями были систематически убиты врачами и медсестрами СС в рамках операции Т-4. Убийства с помощью эвтаназии были оправданы идеями евгеники, которые были усилены национал-социалистической расовой гигиеной. Долгое время предпринимались попытки сохранить эти убийства в тайне, используя только политически надёжный медицинский персонал, сжигая убитых и выдавая поддельные свидетельства о смерти. После того, как стало известно об эвтаназии, начались протесты родственников и католической церкви, в первую очередь епископа Мюнстера Клеменса Августа фон Галена в его проповеди 3 августа 1941 года,в которой он подчеркнул важность пятой заповеди – «Не убий!». Впоследствии программа «T-4» была официально прекращена, однако скрыто продолжала действовать.

Демонстрация на Розенштрассе в Берлине (1943)

В 1945 году Георг Цивьер в еженедельном журнале, издаваемом Гельмутом Киндлером, Хайнцем Ульштейном и Рут Андреас-Фридрих, задокументировал протесты женщин на Розенштрассе в Берлине. В период с 27 февраля по 6 марта 1943 год они провели демонстрацию, чтобы выразить свое недовольство арестом и интернированием гестапо своих супругов-евреев, в административном здании еврейской общины на Розенштрассе 2-4 в районе Митте:

Тайная государственная полиция отобрала «арийских родственников» из огромных коллективных лагерей еврейского населения Берлина и доставила их в специальный лагерь на Розенштрассе. Было совершенно непонятно, что с ними будет дальше. Тогда вмешались женщины. […] они массово появляются перед импровизированной тюрьмой. Полицейские тщетно пытались оттеснить и разогнать демонстрантов: около 6000 человек. Снова и снова они собирались [...] и требовали их освобождения. Встревоженный этим инцидентом [берлинский центр управления гестапо] дал заверения и в конце концов отпустил мужчин.

Целью этого недельного протеста было изменить созданную государством ситуацию, которую пострадавшие сочли невыносимой. Не нападая на национал-социалистическую систему в целом, демонстрантки (по некоторым данным, всего около 200—600 одновременно) бросили вызов запрету на демонстрации, действовавшему с 1933 года, и отказались выполнять приказы гестапо. Супруги были освобождены после демонстрации, а начальник оперативного отдела гестапо Шиндлер был привлечён к уголовной ответственности.

Поскольку нет никаких записей о переговорах демонстрантов с гестапо не ясно окончательно, было ли освобождение вызвано демонстрацией, было ли гражданское неповиновение причиной того, что гестапо отступило, или решение гестапо имело другие причины.

Роза Паркс и бойкот автобусов в Монтгомери (США, 1955)

После ареста Розы Паркс в Монтгомери (штат Алабама) 1 декабря 1955 года за то, что она не уступила свое место белому человеку во времена расовой сегрегации в США, 5 декабря по инициативе местного Женского политического совета последовал первый однодневный бойкот общественных автобусов чернокожим населением. Под руководством Мартина Лютера Кинга — младшего была сформирована «Ассоциация по улучшению Монтгомери», которая организовала мирный протест чернокожего населения против расовой сегрегации. Протест продолжался 381 день. 20 декабря 1956 года бойкот был отменен после того, как Верховный суд США подтвердил идентичное решение федерального окружного суда от 19 июня 1956 года о неконституционности сегрегации в школах и общественном транспорте. Эта акция протеста в конечном итоге помогла американскому движению за гражданские права чернокожих добиться прорыва.

См. также

Примечания

Литература

Ссылки

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Гражданское_неповиновение&oldid=125809754